Подготовлено по материалам журнала "Эксперт"

06.07.2003

Технологиям не хватает денег

В целом пул доступного российским предпринимателям венчурного капитала сейчас исчисляется примерно 40-60 млн долларов. Это немного - на два порядка меньше, чем средства, находящиеся в управлении российских фондов прямых инвестиций, и примерно столько, сколько сейчас инвестируется в США в среднем за полтора дня.

Еще в прошлом году чисто венчурный фонд на всю страну был один-единственный - Mint Capital. Mint, созданный уже на излете интернет-бума двумя бывшими сотрудниками фондов прямых инвестиций AIG Brunswick и Delta, собрал фонд в 20 млн долларов. Известны инвестиции Mint в шесть компаний, из которых четыре (ParallelGraphics, jNetx и Abbyy, а также в бозе почившая "RBC/Пентаком") подпадают под дефиницию технологических, еще одна (телекомпания "Студия 2В") проходит по категории медийных активов. Собранный в 2001 году фонд сейчас почти инвестирован (не считая резервов на доинвестирование), но сейчас Mint изучает возможность создать еще один фонд.

Из прочих фондов, начавших свою деятельность в 1999-2000 годах (их было примерно 14), на ногах к концу 2001 года не удержался ни один. Sun Capital после ряда неудачных инвестиций закрыл свой дочерний фонд Vesta, прекратила деятельность (в том числе из-за разногласий между партнерами) группа Russian Funds. Ru-Net Holdings, начинавший как специализированный фонд-интегратор, созданный Barings Vostok Capital Partners (BVCP), UFG и Rex Capital, переориентировался на системную интеграцию, а BVCP, бывший его управляющей организацией, тихо отстранился от технологического инвестирования вообще. Многие "венчурные" инвесторы без шума переориентировались на инвестиции в недвижимость, розничную торговлю и тому подобный бизнес, модный у традиционных прямых инвесторов.

Не очень активную деятельность вел в этот период небольшой санкт-петербургский Русский технологический фонд (РТФ), чей инвестиционный портфель также в основном представлен торговыми и сервисными фирмами. РТФ продолжает работу и даже планирует поднять новые деньги в существенно большем объеме, но пока он еще не набрал достаточного опыта именно в работе с технологическим бизнесом.

Есть еще, правда, так называемые венчурные фонды ЕБРР, созданные еще в 1995 году по инициативе и на деньги Европейского банка реконструкции и развития. Управление фондами было возложено на зарубежные финансовые институты, которые обеспечивали 10% капитала фондов (исключение составил Quadriga Capital, где пропорция денег ЕБРР к деньгам управляющей компании была 99:1). Долгое время именно эти фонды представляли российский венчурный бизнес, они же были учредителями Российской ассоциации венчурного инвестирования - но к технологиям отношения они не имеют: изначально их задачей было содействие социально-экономическому развитию российских регионов. То ли потому, что на них была возложена социально значимая миссия, то ли потому, что фонды были созданы накануне кризиса, но финансовые результаты их пока что невысоки: активы фондов сейчас (почти десять лет спустя) в лучшем случае равны стартовым инвестициям, а кое-где и в минусе. ЕБРР тем не менее уверен в том, что фонды в итоге будут успешными и покажут приемлемую доходность (не менее 15-20% годовых). Как сообщил "Эксперту" куратор программы в ЕБРР Андрей Тихомиров, отношение к фондам в ЕБРР менялось по синусоиде, но в конечном итоге в программе банк не разочарован. Ограничение на "социально значимое инвестирование" в регионы было отменено еще в 1999 году, но из всех фондов единственный случай околотехнологических вложений имеется только у питерской Quadriga (хотя в 2000 году некоторые другие фонды ЕБРР также нарезали круги вокруг интернет-компаний, так и не вложившись). Однако эти фонды вряд ли уже когда-нибудь станут активными и тем более полными участниками технологического финансирования: многие из них уже полностью инвестированы. Вероятнее, что к процессу подключится напрямую ЕБРР, который располагает в Лондоне созданной еще в период интернет-бума структурой для коинвестирования напрямую в компании.

Любопытно, что сейчас крупнейшим венчурным инвестором страны является не частный фонд прямых инвестиций и не частная фирма, а Международная финансовая корпорация, квазипубличное агентство ООН по развитию частного сектора в развивающихся странах. В 2002-2003 годах МФК инвестировала 19,5 млн долларов в три сделки. От кого не ждали такой активности, так это от МФК. Существование на рынке такого игрока дает основания для оптимизма, поскольку МФК является принципиальным коинвестором (вместе с ней уже вложились Delta Capital и Intel Capital). Тот факт, что МФК проявила интерес к технологическому рынку, оказывает стимулирующее воздействие на других инвесторов, которые к тому же могут получить дополнительные выгоды еще и от того, что МФК подставляет плечо их финансовым рискам (используя долговое финансирование, снижая их портфельный риск и так далее).

"Эксперт" уже писал, что текущий момент характеризуется активным созданием новых частных венчурных фондов. За 2003 год появилось два новых фонда: местное отделение Intel Capital (с возможным объемом сделок до 10-15 млн долларов в год) и фонд "Русские технологии", принадлежащий группе "Альфа", в 20 млн долларов. Кроме того, с серьезными намерениями в Москву приезжал фонд Draper Fisher Jurvetson. Судя по последней информации, они, скорее всего, будут работать через местного партнера-коинвестора.

К сожалению, далеко не все олигархические корпорации были столь же внимательны к технологическому рынку, как "Альфа": вялотекущий процесс создания венчурных подразделений за рассматриваемый нами период почти остановился в "НИКойле" и Росбанке (откуда ушли видные менеджеры), а "Базовый элемент", ранее наращивавший активность в этом направлении, неожиданно закрыл венчурное подразделение и принял принципиальное решение впредь не заниматься технологиями.

Равнодушие олигархов

Скорее всего, дальнейший рост венчурного капитала в России невозможен без подключения к процессу крупных групп прямых инвестиций. Но, за исключением "Альфы" и Delta Capital, все только присматриваются к процессу. Наиболее вероятным кандидатом на роль создателя следующего фонда можно считать группу "Спутник", которая экспериментировала с технологиями еще в 2001 году (инвестировав в CRM-интегратора Sputnik Labs) и, по неподтвержденной информации, вложила небольшие суммы еще в несколько технологических проектов. С 2000 года вынашивает планы своего технологического фонда инвестиционный банк "Тройка Диалог". Остальные группы прямых инвестиций в технологических амбициях нами не замечены (что, впрочем, не означает, что их не существует).

Министерство промышленности, науки и технологий возлагает большие надежды на программу Венчурного инвестиционного фонда (ВИФ). ВИФ, государственный фонд фондов с капиталом 10 млн долларов, был запущен еще в 2000 году. По правилам ВИФа, венчурный фонд может получить из него 10% капитала в сумме 1 млн: таким образом планируется создать 10 фондов по 10 млн каждый. Так что в случае успеха этой программы отечественный венчурный рынок смог бы вырасти еще на 100 млн долларов. "Эксперт" уже писал про подобные программы, действовавшие в Израиле (Yozma) и Финляндии (Sitra). К настоящему времени прошло два конкурса: первый выиграла управляющая компания "Академ-партнер", второй - инвестиционная компания "Лидинг". Основным инвестором в первой выступает немецкий технологический брокер ERBC Holdings, во второй, по нашей информации, - минатомовская компания "Техснабэкспорт". Но за два с лишним года ни один из этих фондов не заработал, не создаются и новые. Наблюдатели и игроки российского венчурного рынка объясняют эту ситуацию примерно так: если уж государство собирается делать бизнес на технологиях, оно должно брать на себя большие риски, например обеспечивать хотя бы четверть всего капитала создаваемых фондов.

Выводы из нашего исследования венчурного процесса 2002-2003 годов можно назвать как умеренно оптимистичными, так и умеренно пессимистичными - кому как нравится. Дно после спада 2001-2002 годов, по-видимому, пройдено. Динамика процесса положительная - идут новые инвестиции, открываются новые фонды. Но считать эту динамику устойчивой было бы преждевременно. Для того чтобы венчурный процесс в России стал устойчиво набирать обороты, необходимо, чтобы произошли как минимум два изменения. Во-первых, венчурный процесс должен каким-то образом распространиться с поздней фазы развития инвестируемой компании на раннюю, вовлекая больше молодых и вновь создаваемых инновационных фирм. Это может произойти через создание новых фондов с менее консервативным руководством, смену стратегии у уже существующих и активизацию "ангелов". И во-вторых, качественный рывок рынка с нынешнего уровня возможен только благодаря приходу в технологический сектор групп прямых инвестиций, которые принесут с собой не только большие финансовые ресурсы, но и свой опыт, наработанный в других секторах. Если этого не произойдет, венчурный процесс уже очень скоро начнет пробуксовывать.