Евгений Андреев
Московские новости
18.10.2003

Госкомстат обнародовал результаты исследования теневого сектора российской экономики. Их для "МН" прокомментировал первый заместитель председателя Госкомстата РФ Александр СУРИНОВ.

- Как в принципе можно измерить теневую экономику? Ведь на то она и теневая, что учету не подлежит...

- Для начала давайте определимся с терминами. Словосочетание "теневая экономика" уже не используется в статистике в силу тех криминальных ассоциаций, которые оно вызывает. Мы пользуемся определением "ненаблюдаемая экономика". Главная задача статистики - как можно более точно измерить валовой внутренний продукт, размеры экономического производства в стране. При этом мы понимаем, что часть экономических процессов и явлений не поддается прямому статистическому наблюдению по разным причинам. Тем не менее у нас есть методики, которые позволяют нам проникнуть в это "ненаблюдаемое".

- Значит, когда мы говорим о российском ВВП, то включаем в это понятие и теневую, или, как вы говорите, "ненаблюдаемую" деятельность?

- Не всю. Например, есть так называемое скрытое производство. Это законная деятельность предприятий, которая скрывается или преуменьшается с целью уклонения от уплаты налогов, взносов в социальные фонды, требований безопасности... Есть производство неформального сектора, например, домашних хозяйств: выращивание сельхозпродукции, строительство собственными силами. Все это рассчитывается и включается в ВВП. А вот нелегальное производство не разрешенных в России товаров и услуг (наркотики, проституция) в ВВП не включается, что полностью соответствует рекомендациям ООН.

- Каков же объем ненаблюдаемой экономики в России?

- По нашим оценкам, 22,5 проц. от общего размера ВВП по итогам прошлого года. Надо сказать, что эта цифра в процентном выражении достаточно стабильна в последние годы - от 22 до 25 проц. ВВП. Другое дело, что сам ВВП растет...

- Как эта цифра смотрится на мировом фоне?

- Скажу честно, статслужбы не любят публиковать эти оценки, потому что считается: чем больше уровень ненаблюдаемой экономики, тем хуже качество национальной статистики. У нас есть некоторые расчеты ненаблюдаемой экономики, правда, не самые свежие, которые сделали наши соседи. В Польше ее уровень - 15,2 проц., в Эстонии - 18,1, в Казахстане - 26,8, в Киргизии - 47,9 проц. В целом эти цифры соответствуют данным ОЭСР. Анализ, проведенный Организацией экономического сотрудничества и развития, показал, что самая высокая оценка доли ненаблюдаемой экономики характерна для стран СНГ - до 48 проц. ВВП. В бывших соцстранах Восточной и Центральной Европы - до 22 проц., в то время как в индустриально развитых странах - 5 проц.

- Возвращаясь к России, можно ли выделить те сектора экономики, в которых ненаблюдаемая доля особенно велика?

- Наибольшая доля валовой ненаблюдаемой стоимости приходится на сельское хозяйство, торговлю и общественное питание. А если, в свою очередь, внимательнее приглядеться к этим секторам, то выясняется, что в сельскохозяйственном производстве большая часть приходится на сектор домашних хозяйств, а в торговле и общепите - на нерегистрируемые операции юридических лиц.

- Какими методами вычисляются эти ненаблюдаемые проценты?

- Есть макрометоды: например, анализ обращения наличных денег. Американцы в свое время, скажем, с помощью федерального казначейства запустили в оборот помеченные стодолларовые купюры. И специальные люди смотрели, где эта купюра возникает, где исчезает, и пытались тем самым оценить размеры и географическое распределение теневого оборота. Но, как правило, макрометоды дают завышенную оценку размеров теневой экономики. Поэтому мы дополняем их микрометодами, основанными на опросах населения.

- Вы что, спрашиваете людей, являются ли они участниками незаконных экономических отношений?

- Нет, конечно, используем более тонкие методы. В частности, опрашиваем людей об их доходах и расходах. Обычно люди склонны занижать свои доходы - может быть, интуитивно опасаются интервьюера. Расходы тоже занижают, особенно те, которые можно назвать аморальными, - от порнографии и проституции до табака и алкоголя. Но все-таки в меньшей степени: расходы по опросам всегда выше доходов. В результате сравнение доходов с расходами помогает выявить масштабы того, что остается в "тени". Но наиболее надежный метод измерения теневой экономики, который используется национальными статслужбами разных стран, - так называемый метод товарных потоков. Сравниваются ресурсы, которые имеются в экономике, с данными по их использованию. В результате такого сравнения должно получиться равенство. А если неравенство - это и есть та самая "тень". Но метод товарных потоков хорош только в том случае, когда он используется по максимально детализированной номенклатуре товаров и услуг. Идеально считать не просто "хлеб", а "хлеб черный", не просто "автомобиль", а "автомобиль "Москвич".

- Известно ли, сколько людей занято в ненаблюдаемой экономике?

- Ежегодно мы проводим большие обследования населения на этот счет, в которых принимают участие около 300 тысяч человек из всех регионов в возрасте от 15 до 72 лет. Такие обследования выявляют не только, числится ли данный человек безработным, но и ищет ли он, скажем, работу, занимается ли частным извозом, трудится ли на собственном подсобном участке... Так вот, по последним данным, занятость в неформальном секторе у нас составляет 8,6 млн. человек, или около 13 проц. от общего числа занятого населения. Для 1,8 млн. человек работа в неформальном секторе является дополнительным занятием. Среди сельских жителей охват занятостью в неформальном секторе - около 27 проц., среди городских - около 9.

- Чем же занимаются эти "неформалы"?

- Примерно пятая часть из них - предприниматели, работающие без образования юридического лица (независимо от того, имеют они государственную регистрацию или нет). Около 40 проц. составляют работники, занятые по найму у физических лиц (горничные, сторожа, няни). Еще чуть больше - так называемые самозанятые. Это лица, оказывающие профессиональные или технические услуги: врачи, нотариусы, аудиторы - опять же безотносительно к тому, имеют они госрегистрацию в качестве предпринимателей без образования юридического лица или нет.

- Велики ли доходы в неформальном секторе?

- У всех по-разному. Но в целом в прошлом году общий размер официальной оплаты труда в стране составил чуть больше 5 трлн. рублей, а скрытой - около 1,25 трлн. То есть те же 25 процентов. Это не так уж мало, чтобы не обращать внимания на воздействие неформального сектора на общую экономическую ситуацию в стране.

- Наличие "теневой" занятости - это хорошо или плохо с точки зрения государства?

- Однозначного ответа на этот вопрос у меня нет. Например, всем известно, что использование подсобных хозяйств в начале 90-х позволило выжить значительной части нашего населения. Что же в этом плохого? Хотя с точки зрения неуплаты налогов в казну неформальный сектор - это нездорово. Но мне бы не хотелось брать на себя ни роль адвоката, ни прокурора. Мы, статистики, замеряем явление. А давать ему оценку - дело других органов: политических, экономических, а может быть, и правоохранительных.

- Можно ли справиться с неформальным сектором и сделать ненаблюдаемую экономику видимой?

- Неформальный сектор существовал всегда и при всех укладах. Скажем, когда в советское время Госкомстат проводил обследование семейных бюджетов, выяснилось, что в семьях работников торговли мяса ели значительно больше, чем покупали. То есть и тогда была теневая экономика.

Факт, что часть общества заинтересована в теневой экономике, причем это не только "влиятельные" люди. В теневой экономике значительная часть населения обеспечивает занятость, здесь же создается большая добавленная стоимость. Те, кто получает в ней доход и обеспечивает себе занятость, естественно, заинтересованы в том, чтобы теневая экономика не сокращалась. С другой стороны, не думаю, что бороться с этим явлением можно исключительно силовыми методами. Бесспорно, многое зависит и от экономических условий, и от смены ментальности населения. Сейчас, например, появляется заинтересованность наемных работников регистрировать себя в Пенсионном фонде. Тем самым они вынуждены будут выводить из тени доходы своего работодателя. И если они смогут этого добиться, то размеры теневой экономики, бесспорно, будут сокращаться.